«В поисках бездомных кыргызов в городе Ош». Так называется статья, опубликованная на сайте Eurasianet 19 сентября 2010 года. Ее автор рассказывает о том, как он искал в Оше этнических киргизов, потерявших жилье в результате погромов в июне текущего года. Данный материал продолжает разговор о том, какая из сторон конфликта (узбеки или киргизы) больше пострадала во время трагических столкновений.

Предлагаем читателям сокращенный перевод этой публикации.

В ошском микрорайоне «Черёмушки», где 12 улиц и переулков, сожжено почти триста узбекских жилых домов. Микрорайон пострадал первым – поджоги начались в ночь с 10-го на 11-е июня и продолжились днем. Ни одного киргизского дома там сожжено не было. Фото © ИА «Фергана.Ру», 11 сентября 2010 года.

«Летний лагерь выглядел пустынно. За высоким железным забором полная женщина мыла посуду. Может быть, она одна из тех киргизов, которые потеряли свой дом во время варварских межэтнических столкновений, прокатившихся по всей южной части Кыргызстана в июне?..

Узбеки жалуются на то, что гуманитарная помощь, контролируемая местными должностными лицами (в основном, киргизами), не доходит до них, а киргизы, которые считают, что весь мир демонизировал их, жалуются на то, что до них не доходит гуманитарная помощь от международных организаций. В Оше наиболее заметным видом помощи из-за рубежа являются строительные материалы: были завезены новые кирпичи и гравий для строительства новых домов до наступления зимы. Большинство получателей помощи - действительно узбеки, так как, в основном, были сожжены их дома и магазины.

Но болезненная борьба мнений о том, кто виноват, все еще бушует, поэтому, когда видный киргизский деятель и кандидат в национальный парламент сказал мне, что среди перемещенных лиц много этнических киргизов, которых расселили в летнем лагере, я и мой коллега сочли нужным проверить это.

«Нет, - сказала женщина, моющая посуду. – «Здесь никто не живет, кроме меня». Она была киргизской, но не бездомной, она работала в лагере в несезонное время. Она сказала, что в лагере не было никаких вынужденных переселенцев, что она ничего не знает. «Вы должны отправиться в санаторий. Там много людей».

«Они киргизы, которые потеряли свои дома? Как долго они там живут?»

«Да, да... С июня».

Туда мы и поехали.

Санаторий, точнее, детская туберкулезная больница, находится на краю города.

Следующие пять минут не удивили бы тех, кто знаком со службами безопасности на территории бывшего Советского Союза. На одежде людей, которые заявили, что они - местная милиция, не было никаких опознавательных знаков, на них была спецодежда, которую можно легко купить на местном рынке, хотя по закону на них должна быть униформа.

Милицейские силы в основном состоят из киргизов. Зарплаты низкие, коррупция процветает, и законы легко обходятся. Согласно документированным исследованиям, проведенных Международной кризисной группой и Human Rights Watch, есть убедительные доказательства того, что местные силы безопасности на юге мало что делали, чтобы остановить насилие в июне, а в некоторых случаях помогали нападавшим на представителей этнических узбеков.

«Милиционеры» сказали, что на территории больницы не было перемещенных лиц, только больные дети.

Я позвонила тому самому видному киргизскому деятелю и кандидату в национальный парламент, чтобы рассказать о том, что мы узнали.

«А, значит их уже перевели в другое место», - ответил он, имея в виду перемещенных лиц. - Но раньше они там точно были. Я сам их не видел, но они определенно там были. Я знаю. Я слышал об этом».